Задачки со звездочкой привели Марию Вольман в науку
Мария Вольман, кандидат технических наук, доцент кафедры атомных электрических станций Ивановского государственного энергетического университета рассказала СЛОНу о том, как создаются тренажеры для атомных станций.
Мария Вольман, кандидат технических наук, доцент кафедры атомных электрических станций Ивановского государственного энергетического университета.
СЛОН: Как Вы пришли к науке вообще? Вы же наверняка не с первого курса планировали стать ученым, или уже тогда было понятно, что Мария Вольман должна обязательно стать кандидатом наук.
Мария Вольман: На первом курсе мне это точно было не понятно. Думаю, первым потенциал во мне увидел мой научный руководитель, когда начал давать задачки со звездочкой и уже на третьем курсе помог включиться в исследовательскую работу. Это постепенно перетекло в участие в студенческих конференциях, в написание работ для конкурсов научно-исследовательских работ. Благодаря моему научному руководителю я выросла из студентки в аспирантку, а теперь и сама являюсь научным руководителем для студентов и аспирантов.
СЛОН: Расскажите про своего научного руководителя.
Мария Вольман: Моего научного руководителя зовут Владимир Константинович Семенов, к сожалению, его не стало в конце 2023 года. Считаю, что это большая потеря, поскольку до последнего он вовлекал в науку студентов. Владимир Константинович – профессор, доктор технических наук, работал последние годы на нашей кафедре. Но хочется подчеркнуть, что человек он был уникальный, поскольку попробовал в своей научной карьере очень много направлений, начинал свой путь в технике высоких напряжений, дальше занимался плазмохимией, а потом и ядерной физикой.
СЛОН: Сейчас Ваша исследовательская работа связана с безопасностью на атомных станциях?
Мария Вольман: Мой основной пласт работы связан с разработкой тренажерных комплексов. В атомной энергетике невозможно подготовить персонал сразу на реальном оборудовании. Это сложные, ядерно опасные объекты. Поэтому широкое распространение получили моделирующие комплексы и тренажёры. Я моделирую и разрабатываю методики и учебные задачи для использования тренажеров, в том числе в вузовской подготовке.
СЛОН: Что самое сложное? С чем самым сложным Вы сталкиваетесь в своей работе научной?
Мария Вольман: Каждый отдельный программно-технический продукт, который разрабатывается, очень специфичен и должен отвечать конкретным целям и задачам. Сложность в том, чтобы определиться с этими задачами. Существует мнение, что тренажер – это инструмент педагогически нейтральный, то есть сам по себе тренажер без инструктора становится бесполезным. Вот поэтому сложность, с которой мы сталкиваемся, работая над тренажерами для энергетических объектов, заключается в том, чтобы на станции были люди, которые заинтересованы во внедрении этого продукта, ну и помогают разработчику тренажёра сделать так, чтобы этот тренажер полностью отвечал потребностям производства. Хорошо, когда видно заинтересованность от заказчика.
СЛОН: Получается, что самая большая сложность в Вашей работе – это убедить людей помочь им сделать их жизнь лучше, правильно?
Мария Вольман: Получается, что да. Мотивировать заниматься вопросами безопасности непрерывно и постоянно. Запустить этот процесс.
СЛОН: Скажите, а склонность к техническим наукам в какое время у Вас сложилась? Обычно говорят, что все из детства.
Мария Вольман: В школе часто всех пытаются поделить на две категории: на гуманитариев и технарей. Для меня этот выбор дался тяжело, так как мне, с одной стороны, нравилось решать задачки по физике и математике, а с другой – писать сочинения. Извечная борьба физиков и лириков. В результате в11 классе у меня было призовое место на городской олимпиаде по физике, и на такой же олимпиаде по русскому языку. В то время это позволяло без экзаменов поступить на филфак и на физфак. Выбор пал на специальность «Атомные станции» Честно признаться, это просто звучало, как вызов. А вот благодаря науке внутренний гуманитарий и технарь смогли примириться. Для меня это было огромным открытием, что в технических вопросах можно написать сочинение: тезисы доклады, статью, текст для выступления на конференции. Скажу всем, кто не может определиться, занимайтесь наукой! В науке пригодятся все ваши способности.
СЛОН: Правда, что девушкам в технических специальностях сложнее, чем мужчинам?
Мария Вольман: Не сложнее. Объясню почему. Когда юноши определяются с профессией, то зачастую они выбирают технические специальности стереотипно, потому что это выглядит органично, потому что мужчины должны разбираться в технике. А вот если девушка идет на такую специальность, то это обычно от души. Мало какая девочка пойдет в технический вуз только из-за того, что ей, например, так сказали родители. В случае с нашей специальностью единственная сложность – это трудоустройство. Например, мужчина может довольно быстро продвинуться на атомной станции: начать с рабочей должности машиниста или обходчика, посмотреть производство изнутри и дальше продвигаться по карьерной лестнице. Для девочек эта, траектория закрыта, но для них открыто множество других возможностей. Если мы говорим про атомные станции, то есть много других должностей, а еще станцию нужно спроектировать, для нее нужно сконструировать оборудование. Опять же наука. Здесь никаких преград для девушек нет.
СЛОН: Расскажите, что из мировых открытий Вас зацепило в последнее время?
Мария Вольман: В атомной энергетике всегда встает вопрос о наличии радиоактивных отходов и о том, что с ними делать. В последние годы довольно активно обсуждается так называемое дожигание минорных актинидов. Минорные актиниды – это наиболее токсичные и опасные элементы в отходах. То есть, собственно, то, что будет довольно долго портить нам жизнь, потому что они будут продолжать вырабатывать тепло, будут радиоактивными. С ними нужно что-то делать, причем что-то делать на очень продолжительном отрезке времени, поскольку у них большой период полураспада. В 2020 году вышло несколько различных публикаций на тему того, что эти самые минорные актиниды можно дожигать, то есть использовать их как часть свежего ядерного топлива, возвращать их в активную зону, а там будет происходить дожигание, или, другими словами, трансмутация. Трансмутация – превращение в новые вещества, уже не обладающие теми самыми неприятными свойствами. И вот в 2020 году были получены результаты того, что процесс дожигания в исследовательских реакторах идет успешно, и сейчас уже переходят к промышленным масштабам. В 2023 году были изготовлены тепловыделяющие сборки, то есть топливо, в которое добавлены эти минорные актиниды, а буквально недавно, в июле 2024 года, топливные сборки были помещены в реактор на быстрых нейтронах на четвертом блоке Белоярской АЭС в реактор БН-800. Остаётся надеяться, что все эксперименты пройдут успешно, и мы сможем избавляться от минорных актинидов довольно быстро, а не ждать сотни и тысячи лет, пока радиоактивность будет снижена в местах их захоронения. Это будет большим шагом в решении проблемы радиоактивных отходов.
СЛОН: Спасибо, мне кажется, максимально всеобъемлюще охватили тему ядерной энергетики. Планы на будущее?
Мария Вольман: Продолжать разработку тренажеров и делать так, чтобы они были максимально эффективными.
СЛОН: С каким бы ученым прошлого Вы бы хотели поговорить, если была такая возможность?
Мария Вольман: С создателем первого реактора, с Энрико Ферми.
СЛОН: А что бы у него спросили? Вот один вопрос, если у Вас был бы.
Мария Вольман: Я бы спросила, как он видел будущее использования энергии ядра? Какие перспективы у этой отрасли?
СЛОН: Ага, а вот теперь представляем, что ученый из будущего возвращается в наше время и задает тот же вопрос Марии Вольман.
Мария Вольман: Я бы с надеждой ответила, что появится очень много неожиданных областей, в которых можно использовать ядерную энергию. Там, где мы этого совсем не ждем, например, ядерный холодильник!
Мария Вольман, кандидат технических наук, доцент кафедры атомных электрических станций Ивановского государственного энергетического университета рассказала СЛОНу о том, как создаются тренажеры для атомных станций.
Мария Вольман, кандидат технических наук, доцент кафедры атомных электрических станций Ивановского государственного энергетического университета.
СЛОН: Как Вы пришли к науке вообще? Вы же наверняка не с первого курса планировали стать ученым, или уже тогда было понятно, что Мария Вольман должна обязательно стать кандидатом наук.
Мария Вольман: На первом курсе мне это точно было не понятно. Думаю, первым потенциал во мне увидел мой научный руководитель, когда начал давать задачки со звездочкой и уже на третьем курсе помог включиться в исследовательскую работу. Это постепенно перетекло в участие в студенческих конференциях, в написание работ для конкурсов научно-исследовательских работ. Благодаря моему научному руководителю я выросла из студентки в аспирантку, а теперь и сама являюсь научным руководителем для студентов и аспирантов.
СЛОН: Расскажите про своего научного руководителя.
Мария Вольман: Моего научного руководителя зовут Владимир Константинович Семенов, к сожалению, его не стало в конце 2023 года. Считаю, что это большая потеря, поскольку до последнего он вовлекал в науку студентов. Владимир Константинович – профессор, доктор технических наук, работал последние годы на нашей кафедре. Но хочется подчеркнуть, что человек он был уникальный, поскольку попробовал в своей научной карьере очень много направлений, начинал свой путь в технике высоких напряжений, дальше занимался плазмохимией, а потом и ядерной физикой.
СЛОН: Сейчас Ваша исследовательская работа связана с безопасностью на атомных станциях?
Мария Вольман: Мой основной пласт работы связан с разработкой тренажерных комплексов. В атомной энергетике невозможно подготовить персонал сразу на реальном оборудовании. Это сложные, ядерно опасные объекты. Поэтому широкое распространение получили моделирующие комплексы и тренажёры. Я моделирую и разрабатываю методики и учебные задачи для использования тренажеров, в том числе в вузовской подготовке.
СЛОН: Что самое сложное? С чем самым сложным Вы сталкиваетесь в своей работе научной?
Мария Вольман: Каждый отдельный программно-технический продукт, который разрабатывается, очень специфичен и должен отвечать конкретным целям и задачам. Сложность в том, чтобы определиться с этими задачами. Существует мнение, что тренажер – это инструмент педагогически нейтральный, то есть сам по себе тренажер без инструктора становится бесполезным. Вот поэтому сложность, с которой мы сталкиваемся, работая над тренажерами для энергетических объектов, заключается в том, чтобы на станции были люди, которые заинтересованы во внедрении этого продукта, ну и помогают разработчику тренажёра сделать так, чтобы этот тренажер полностью отвечал потребностям производства. Хорошо, когда видно заинтересованность от заказчика.
СЛОН: Получается, что самая большая сложность в Вашей работе – это убедить людей помочь им сделать их жизнь лучше, правильно?
Мария Вольман: Получается, что да. Мотивировать заниматься вопросами безопасности непрерывно и постоянно. Запустить этот процесс.
СЛОН: Скажите, а склонность к техническим наукам в какое время у Вас сложилась? Обычно говорят, что все из детства.
Мария Вольман: В школе часто всех пытаются поделить на две категории: на гуманитариев и технарей. Для меня этот выбор дался тяжело, так как мне, с одной стороны, нравилось решать задачки по физике и математике, а с другой – писать сочинения. Извечная борьба физиков и лириков. В результате в11 классе у меня было призовое место на городской олимпиаде по физике, и на такой же олимпиаде по русскому языку. В то время это позволяло без экзаменов поступить на филфак и на физфак. Выбор пал на специальность «Атомные станции» Честно признаться, это просто звучало, как вызов. А вот благодаря науке внутренний гуманитарий и технарь смогли примириться. Для меня это было огромным открытием, что в технических вопросах можно написать сочинение: тезисы доклады, статью, текст для выступления на конференции. Скажу всем, кто не может определиться, занимайтесь наукой! В науке пригодятся все ваши способности.
СЛОН: Правда, что девушкам в технических специальностях сложнее, чем мужчинам?
Мария Вольман: Не сложнее. Объясню почему. Когда юноши определяются с профессией, то зачастую они выбирают технические специальности стереотипно, потому что это выглядит органично, потому что мужчины должны разбираться в технике. А вот если девушка идет на такую специальность, то это обычно от души. Мало какая девочка пойдет в технический вуз только из-за того, что ей, например, так сказали родители. В случае с нашей специальностью единственная сложность – это трудоустройство. Например, мужчина может довольно быстро продвинуться на атомной станции: начать с рабочей должности машиниста или обходчика, посмотреть производство изнутри и дальше продвигаться по карьерной лестнице. Для девочек эта, траектория закрыта, но для них открыто множество других возможностей. Если мы говорим про атомные станции, то есть много других должностей, а еще станцию нужно спроектировать, для нее нужно сконструировать оборудование. Опять же наука. Здесь никаких преград для девушек нет.
СЛОН: Расскажите, что из мировых открытий Вас зацепило в последнее время?
Мария Вольман: В атомной энергетике всегда встает вопрос о наличии радиоактивных отходов и о том, что с ними делать. В последние годы довольно активно обсуждается так называемое дожигание минорных актинидов. Минорные актиниды – это наиболее токсичные и опасные элементы в отходах. То есть, собственно, то, что будет довольно долго портить нам жизнь, потому что они будут продолжать вырабатывать тепло, будут радиоактивными. С ними нужно что-то делать, причем что-то делать на очень продолжительном отрезке времени, поскольку у них большой период полураспада. В 2020 году вышло несколько различных публикаций на тему того, что эти самые минорные актиниды можно дожигать, то есть использовать их как часть свежего ядерного топлива, возвращать их в активную зону, а там будет происходить дожигание, или, другими словами, трансмутация. Трансмутация – превращение в новые вещества, уже не обладающие теми самыми неприятными свойствами. И вот в 2020 году были получены результаты того, что процесс дожигания в исследовательских реакторах идет успешно, и сейчас уже переходят к промышленным масштабам. В 2023 году были изготовлены тепловыделяющие сборки, то есть топливо, в которое добавлены эти минорные актиниды, а буквально недавно, в июле 2024 года, топливные сборки были помещены в реактор на быстрых нейтронах на четвертом блоке Белоярской АЭС в реактор БН-800. Остаётся надеяться, что все эксперименты пройдут успешно, и мы сможем избавляться от минорных актинидов довольно быстро, а не ждать сотни и тысячи лет, пока радиоактивность будет снижена в местах их захоронения. Это будет большим шагом в решении проблемы радиоактивных отходов.
СЛОН: Спасибо, мне кажется, максимально всеобъемлюще охватили тему ядерной энергетики. Планы на будущее?
Мария Вольман: Продолжать разработку тренажеров и делать так, чтобы они были максимально эффективными.
СЛОН: С каким бы ученым прошлого Вы бы хотели поговорить, если была такая возможность?
Мария Вольман: С создателем первого реактора, с Энрико Ферми.
СЛОН: А что бы у него спросили? Вот один вопрос, если у Вас был бы.
Мария Вольман: Я бы спросила, как он видел будущее использования энергии ядра? Какие перспективы у этой отрасли?
СЛОН: Ага, а вот теперь представляем, что ученый из будущего возвращается в наше время и задает тот же вопрос Марии Вольман.
Мария Вольман: Я бы с надеждой ответила, что появится очень много неожиданных областей, в которых можно использовать ядерную энергию. Там, где мы этого совсем не ждем, например, ядерный холодильник!