Задачки со звездочкой привели Марию Вольман в науку

Задачки со звездочкой привели Марию Вольман в науку

Мария Вольман, кандидат технических наук, доцент кафедры атомных электрических станций Ивановского государственного энергетического университета рассказала СЛОНу о том, как создаются тренажеры для атомных станций.

Мария Вольман, кандидат технических наук, доцент кафедры атомных электрических станций Ивановского государственного энергетического университета.

СЛОН: Как Вы пришли к науке вообще? Вы же наверняка не с первого курса планировали стать ученым, или уже тогда было понятно, что Мария Вольман должна обязательно стать кандидатом наук.

Мария Вольман: На первом курсе мне это точно было не понятно. Думаю, первым потенциал во мне увидел мой научный руководитель, когда начал давать задачки со звездочкой и уже на третьем курсе помог включиться в исследовательскую работу. Это постепенно перетекло в участие в студенческих конференциях, в написание работ для конкурсов научно-исследовательских работ. Благодаря моему научному руководителю я выросла из студентки в аспирантку, а теперь и сама являюсь научным руководителем для студентов и аспирантов.

СЛОН: Расскажите про своего научного руководителя.

Мария Вольман: Моего научного руководителя зовут Владимир Константинович Семенов, к сожалению, его не стало в конце 2023 года. Считаю, что это большая потеря, поскольку до последнего он вовлекал в науку студентов. Владимир Константинович – профессор, доктор технических наук, работал последние годы на нашей кафедре. Но хочется подчеркнуть, что человек он был уникальный, поскольку попробовал в своей научной карьере очень много направлений, начинал свой путь в технике высоких напряжений, дальше занимался плазмохимией, а потом и ядерной физикой.

СЛОН: Сейчас Ваша исследовательская работа связана с безопасностью на атомных станциях?

Мария Вольман: Мой основной пласт работы связан с разработкой тренажерных комплексов. В атомной энергетике невозможно подготовить персонал сразу на реальном оборудовании. Это сложные, ядерно опасные объекты. Поэтому широкое распространение получили моделирующие комплексы и тренажёры. Я моделирую и разрабатываю методики и учебные задачи для использования тренажеров, в том числе в вузовской подготовке.

СЛОН: Что самое сложное? С чем самым сложным Вы сталкиваетесь в своей работе научной?

Мария Вольман: Каждый отдельный программно-технический продукт, который разрабатывается, очень специфичен и должен отвечать конкретным целям и задачам. Сложность в том, чтобы определиться с этими задачами. Существует мнение, что тренажер – это инструмент педагогически нейтральный, то есть сам по себе тренажер без инструктора становится бесполезным. Вот поэтому сложность, с которой мы сталкиваемся, работая над тренажерами для энергетических объектов, заключается в том, чтобы на станции были люди, которые заинтересованы во внедрении этого продукта, ну и помогают разработчику тренажёра сделать так, чтобы этот тренажер полностью отвечал потребностям производства. Хорошо, когда видно заинтересованность от заказчика.

СЛОН: Получается, что самая большая сложность в Вашей работе – это убедить людей помочь им сделать их жизнь лучше, правильно?

Мария Вольман: Получается, что да. Мотивировать заниматься вопросами безопасности непрерывно и постоянно. Запустить этот процесс.

СЛОН: Скажите, а склонность к техническим наукам в какое время у Вас сложилась? Обычно говорят, что все из детства.

Мария Вольман: В школе часто всех пытаются поделить на две категории: на гуманитариев и технарей. Для меня этот выбор дался тяжело, так как мне, с одной стороны, нравилось решать задачки по физике и математике, а с другой – писать сочинения. Извечная борьба физиков и лириков. В результате в11 классе у меня было призовое место на городской олимпиаде по физике, и на такой же олимпиаде по русскому языку. В то время это позволяло без экзаменов поступить на филфак и на физфак. Выбор пал на специальность «Атомные станции» Честно признаться, это просто звучало, как вызов. А вот благодаря науке внутренний гуманитарий и технарь смогли примириться. Для меня это было огромным открытием, что в технических вопросах можно написать сочинение: тезисы доклады, статью, текст для выступления на конференции. Скажу всем, кто не может определиться, занимайтесь наукой! В науке пригодятся все ваши способности.

СЛОН: Правда, что девушкам в технических специальностях сложнее, чем мужчинам?

Мария Вольман: Не сложнее. Объясню почему. Когда юноши определяются с профессией, то зачастую они выбирают технические специальности стереотипно, потому что это выглядит органично, потому что мужчины должны разбираться в технике. А вот если девушка идет на такую специальность, то это обычно от души. Мало какая девочка пойдет в технический вуз только из-за того, что ей, например, так сказали родители. В случае с нашей специальностью единственная сложность – это трудоустройство. Например, мужчина может довольно быстро продвинуться на атомной станции: начать с рабочей должности машиниста или обходчика, посмотреть производство изнутри и дальше продвигаться по карьерной лестнице. Для девочек эта, траектория закрыта, но для них открыто множество других возможностей. Если мы говорим про атомные станции, то есть много других должностей, а еще станцию нужно спроектировать, для нее нужно сконструировать оборудование. Опять же наука. Здесь никаких преград для девушек нет.

СЛОН: Расскажите, что из мировых открытий Вас зацепило в последнее время?

Мария Вольман: В атомной энергетике всегда встает вопрос о наличии радиоактивных отходов и о том, что с ними делать. В последние годы довольно активно обсуждается так называемое дожигание минорных актинидов. Минорные актиниды – это наиболее токсичные и опасные элементы в отходах. То есть, собственно, то, что будет довольно долго портить нам жизнь, потому что они будут продолжать вырабатывать тепло, будут радиоактивными. С ними нужно что-то делать, причем что-то делать на очень продолжительном отрезке времени, поскольку у них большой период полураспада. В 2020 году вышло несколько различных публикаций на тему того, что эти самые минорные актиниды можно дожигать, то есть использовать их как часть свежего ядерного топлива, возвращать их в активную зону, а там будет происходить дожигание, или, другими словами, трансмутация. Трансмутация – превращение в новые вещества, уже не обладающие теми самыми неприятными свойствами. И вот в 2020 году были получены результаты того, что процесс дожигания в исследовательских реакторах идет успешно, и сейчас уже переходят к промышленным масштабам. В 2023 году были изготовлены тепловыделяющие сборки, то есть топливо, в которое добавлены эти минорные актиниды, а буквально недавно, в июле 2024 года, топливные сборки были помещены в реактор на быстрых нейтронах на четвертом блоке Белоярской АЭС в реактор БН-800. Остаётся надеяться, что все эксперименты пройдут успешно, и мы сможем избавляться от минорных актинидов довольно быстро, а не ждать сотни и тысячи лет, пока радиоактивность будет снижена в местах их захоронения. Это будет большим шагом в решении проблемы радиоактивных отходов.

СЛОН: Спасибо, мне кажется, максимально всеобъемлюще охватили тему ядерной энергетики. Планы на будущее?

Мария Вольман: Продолжать разработку тренажеров и делать так, чтобы они были максимально эффективными.

СЛОН: С каким бы ученым прошлого Вы бы хотели поговорить, если была такая возможность?

Мария Вольман: С создателем первого реактора, с Энрико Ферми.

СЛОН: А что бы у него спросили? Вот один вопрос, если у Вас был бы.

Мария Вольман: Я бы спросила, как он видел будущее использования энергии ядра? Какие перспективы у этой отрасли?

СЛОН: Ага, а вот теперь представляем, что ученый из будущего возвращается в наше время и задает тот же вопрос Марии Вольман.

Мария Вольман: Я бы с надеждой ответила, что появится очень много неожиданных областей, в которых можно использовать ядерную энергию. Там, где мы этого совсем не ждем, например, ядерный холодильник!